Нам

любые

продиктованы

люди

дороги

продикто-ваны

В 2003 году Илья Стахеев, один из основателей диктанта, учился на философском факультете НГУ. Тогда же он состоял в «ГлумКлубе» — студенческом объединении гуманитарного факультета.

Идея создать Тотальный диктант пришла во время одной из прогулок по Академгородку. Тогда студентам хотелось придумать что-то «истинно гуманитарное», что позволило бы факультету заявить о себе. Перебирали разные форматы — сочинения, конференции. Вспомнили о диктанте и решили его переделать из скучного мероприятия в развлекательное. Позже о задумке рассказали другим участникам «ГлумКлуба». С этого и началось участие Стахеева в проекте.

По его словам, тогда никто не думал, что диктант станет «тотальным» и популярным. Однако сейчас это что-то большее, чем студенческое мероприятие.

«ГлумКлуб» НГУ, из которого родился Тотальный диктант, каждый год организовывал День гуманитарного факультета. Этот праздник состоял из одних и тех же событий:
1) конкурса пения в душе;
2) измерения расстояния от корпуса университета до ближайшего торгового центра в бутылках-«чебурашках»;
3) обсуждения докладов о роли ягодиц в истории человечества.

Спустя 20 лет Илья Стахеев все еще остается в Тотальном диктанте. Официально является идеологом, членом Попечительского совета и сооснователем акции. Иногда по работе задерживается в разных городах. Тогда получается еще и помогать командам организаторов. Но сам Илья определяет свою специальность несколько шире:

— Как я себя называл разнорабочим диктанта, так им и остался. Помогаю в организации, продвижении. Выступаю с позиции одного из старожилов, который покряхтывает: «Вот помню, когда…» Сейчас я больше диктую, потому что у меня есть обязанность отца-основателя, локального селебрити.

В первый раз Стахеев читал текст в НГУ на третьем диктанте. Сейчас на счету уже диктовки во Владивостоке, Новосибирске, Москве, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге.

«Отец» Тотального диктанта Илья Стахеев сейчас уже не занимается организацией акции, но выступает как «звездный» диктатор

В первый раз Стахеев читал текст в НГУ на третьем диктанте. Сейчас на счету уже диктовки во Владивостоке, Новосибирске, Москве, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге.

Мотивацию оставаться «в деле» Илья сравнивает с родительской задачей — участвовать в жизни своего «ребенка». Держит и возможность постоянно наполнять проект новыми идеями. Но что еще немаловажно — люди.

— Для меня очень важна цифра, что в диктанте, например, участвовали 50 тысяч волонтеров. Это люди, которые на определенный период жизни решили, что Тотальный диктант настолько важен, что можно что-то делать, вкладывать усилия даже так, чтобы им не платили денег, — объясняет Стахеев.

Из Тотального диктанта невозможно уйти насовсем, считает Илья. Если люди по-хорошему «отравлены» идеей, то все равно будут что-то делать.

По мнению Стахеева, связь организаторов можно описать понятием «органическая солидарность». Для нее характерна близость, понимание общих ценностей и идей. Есть другой тип — «механическая». Она возникает, когда у группы не спрашивали, хотели бы они работать вместе, — их просто ставят в одну ситуацию.

Диктант выращивает органическую солидарность. Большинству людей, которые в нем участвуют, ничего, кроме морального удовлетворения, он не приносит. Но, наверное, оно настолько сильное, что того стоит.

А еще проект дает крепкие социальные связи. Можно приехать в любой город, где проводят диктант, и списаться с организаторами. Они не откажутся пообщаться или показать город. Илья объясняет это тем, что за 20 лет существования ТД его продолжают делать только хорошие люди. Быстро отсеиваются те, кто пытается выбить денежную или другую выгоду. Отсюда и возникает одна из сложностей работы — объяснить волонтерскую черту мероприятия. Иногда приходится бороться с вопросом: «А что мне от этого будет?»

Вторая трудность — заимствование названия. По словам Стахеева, после роста популярности акции появилась сотня других диктантов. Например, юридический или географический. Во время них текст не пишется на слух, поэтому называть их диктантами некорректно.

— Если люди заботятся о том, что они хотят продвигать свою науку или дисциплину, то начинать идею с воровства не очень хорошо.

Золотое время диктанта — 2014−2019, считает Стахеев. Тогда придумали идею Тотальной столицы, провели первый автопробег. В нем Илья не участвовал. Чего не сказать о его семье.

Организаторы в 2018 году путешествовали по маршруту Новосибирск — Владивосток. Это был масштабный заезд на машинах. Координаторы останавливались в городах, проводили образовательные мероприятия и встречи.

В один из вечеров дорога привела их в город Тайшет Иркутской области. Именно здесь родился и окончил школу Илья Стахеев. Когда команда приехала на место, то столкнулась с отсутствием номеров в единственном отеле — заняли дальнобойщики.

— Я позвонил своему брату, отцу, и они вписали ребят. У нас там был свободный дом, и мы весь этот цыганский табор загнали, запарковали вокруг дома. Невестка Юля их попарила в бане, угостила вкусностями. И они тогда шутили, что встретили отца отца Тотального диктанта. В тот момент проект с другой стороны зашел в мою семейную историю.

Магнитик с автопробега до сих пор висит в родительском доме.

За 20 лет у диктанта появились онлайн-формат, образовательные лекции, новые организаторы. Расширилась карта городов. Но не изменилось главное — идея.

Псой Короленко и Илья Стахеев, 2009 г.

В команде Тотального диктанта есть не только реальные люди, но и мифический персонаж — Ева Даласкина.

По легенде, она появилась так. На одной из площадок диктующий сказал: «Сейчас мы напишем текст Е. Водолазкина». А один из участников записал: «Текст Евы Даласкиной».

С тех пор Ева присоединилась к команде. Ее вмешательством объясняют все возникающие сложности, неожиданные трудности и неприятности. Каждый год ТД выпускает текст, написанный языком Евы Даласкиной — в нем собирают все совершенные участниками ошибки.

Но до сих пор никто не знает, как выглядит Ева. Мы попросили искусственный интеллект сделать ее портрет — и вот такой нам ее показал ИИ.

По его мнению, диктант делают люди, которые объединены идейной ценностью. И пока они будут участвовать в организации, проект будет жить.

Егор Заикин тоже учился в 2003 году в НГУ. И состоял в «ГлумКлубе» в 2003 году. Но присоединился к команде чуть позже — уже во время организации первого диктанта.

— Был интересный случай, когда я пошел договариваться с руководством университета об аудитории. Тогда в вузе был их дефицит. Пришел к диспетчеру, требовал большую аудиторию, поточную. Он спросил, что у нас за мероприятие. «Добровольный диктант для всех желающих». Тогда началось: «Зачем вам поточка? Никто не придет писать добровольно. Вот вам маленькая, на 20 человек». Пришлось убеждать до конца. И не зря — пришло 150 человек, — рассказывает Заикин.

Постепенно основная команда диктанта выпустилась из университета. Тогда же решили, что проект будет одним из факультетских мероприятий. Его организацию передали младшим поколениям. Несколько лет Егор писал диктанты в статусе выпускника НГУ. А благодаря «ГлумКлубу» знал обо всех нюансах организации — выпускники продолжали общаться со студентами.

В 2009 году читать текст пригласили Псоя Короленко — известного музыканта. Тогда количество участников выросло в три раза — до 600 человек. Пришлось даже открывать вторую аудиторию. При виде такого роста стало понятно, что у акции есть потенциал, признается Егор Заикин.

В следующем сезоне он предложил проекту сделать сайт. Как это — мероприятие растет, а результаты диктантов до сих пор публикуются на странице гуманитарного факультета? Так в 2010 году был зарегистрирован домен totaldict.

Следующие шесть лет Егор занимался маркетингом и продвижением диктанта. В обязанности входили взаимодействие со СМИ, поддержка сайта, соцсетей, создание видеороликов и другие онлайн-активности.

В 2016 году Заикин ушел из фонда «Тотальный диктант». Но, как упоминал Илья Стахеев, покинуть проект окончательно невозможно.

— Сейчас у меня статус «почетного пенсионера». Я приезжаю на мероприятия, иногда вне программы. Так, пообщаться со знакомыми, попеть песни под гитару, — рассказывает Егор. — Участвую в пресс-конференциях. Например, недавно в Москве в честь юбилея проекта рассказывал, как все начиналось.

Главное, что остается после участия в диктанте, — контакты. По словам Егора, общение и встречи со многими знакомыми продолжаются до сих пор.

Для организаторов диктант — это самовыражение.

Егор Заикин на премии «Серебряный лучник», 2011 г.

— Ты его делаешь, потому что можешь. Это творчество, способ создать что-то и произвести эффект на общество. Подарить кому-то эмоции, заставить задуматься.

Тотальный диктант можно считать одним большим перформансом и рассматривать его как современное искусство,

— отмечает Заикин.

Еще одно немаловажное чувство — сопричастность. Его невозможно с чем-то сравнить. Когда ты видишь, как из «ничего» общими усилиями вырастает что-то большое и прекрасное, оно захватывает тебя полностью, признается Егор.

По его словам, каждый год диктант выходит на новую планку. Отдача ощущается благодаря людям. Придумали активность в рамках диктанта — увеличилось количество участников. Создали классную афишу — еще пришли заинтересованные.

— Был случай, когда рост превзошел ожидания. В 2010 году текст для диктанта написал Борис Стругацкий. В момент начала мы внезапно поняли, что желающих участвовать гораздо больше, чем мест. Было очень интересно смотреть, как люди стоят в очереди, набиваются в аудитории мероприятия, организатором которого ты являешься.

Егор Заикин с Ольгой Ребковец, руководителем Тотального диктанта (2007– 2023 гг.)

С тех пор добавилось многое: форматы, идеи, города, организаторы. Когда проект задумывался, студентам просто хотелось показать «что-нибудь». Сейчас он разросся, у людей появились разные мотивации для участия. Кто-то ходит из-за любви к русскому языку, другие — ради вызова или за компанию. Но Тотальный диктант существует, пока в нем есть организаторы. А предпосылок к тому, чтобы проект забросили, нет, считает Егор Заикин.

Екатерина Тупицына познакомилась с диктантом в 2014 году, когда была студенткой гуманитарного факультета НГУ. Тогда основной «костяк» филологов в экспертном совете, который проверяет работы, состоял из преподавателей университета. Из-за большого количества текстов к оцениванию решили подключить и первокурсников.

С лучшим другом мы до сих пор шутим, что пришли просто поесть,

— рассказывает Екатерина.

— На проверке организовали кофе-брейки, на которых были всякие булочки, печеньки, шоколадки. Мы, студенты, не могли пройти мимо того, чтобы бесплатно поесть.

В следующем году студентке уже второго курса предложили заниматься организацией площадки в университете. Тогда нужно было договариваться об аудиториях, выделять комнаты для проверяющих. В 2016-м Ольга Ребковец, которая тогда руководила проектом, позвала Екатерину в федеральную команду. Она стала координатором Тотального диктанта в российских городах.

Некоторые организаторы спрашивали тогда: «Екатерина, вы вообще спите?» Работы было много, одна из основных задач — коммуникация с региональными модераторами акции. В 2019 году заданий стало еще больше, сказалась новая должность — операционный директор.

— Если раньше мне нужно было общаться только с городами, то теперь еще и контролировать российских и зарубежных координаторов, отвечать за все материалы, тестирование, рассылки. Знать, когда мы рассказываем, что делаем, какой у нас календарный план. Операционный менеджмент в лучшем представлении, — рассказывает Тупицына.

Опыт многозадачности помог и в дальнейшем. Как признается Екатерина, диктант дал ей много профессиональных навыков: ведение командной работы, выстраивание коммуникации. Все шишки набивались в проекте. Например, при таких масштабах невозможно сказать «У меня лапки» и уйти от решения кризисной ситуации. Нужно быстро «мобилизоваться» и вернуться к задачам.

Екатерина для себя разделяла города на три категории. В первой координаторами были заряженные люди, которые соглашались на любые идеи, соблюдали дедлайны и вкладывались в проект. С ними можно было не только работать, но и «сконнектиться по-человечески».

Во второй группе в команде диктанта были сотрудники, с которыми выстраивалось только деловое общение. Словить «общий вайб» с ними сложно: они рассматривали диктант как одно из увлечений, не более. Нареканий к ним не было, но отношения выстраивались только партнерские.

В третью категорию входили команды из небольших городов или деревень. У них была другая атмосфера, — например, провести диктант, а потом устроить чаепитие и пообщаться со знакомыми. Дополнительные курсы или смежные мероприятия организаторам не были нужны.

— У нас был прекрасный координатор из одного небольшого города, который мне очень долго не отвечал. Тогда я нашла его во ВКонтакте и написала. А он мне ответил:

«Екатерина, здравствуйте. Извините, я ушел в запой на два месяца, только вышел»,

— рассказывает Тупицына.

По ее словам, Тотальный диктант — это некий фильтр людей. Если кто-то приходит организовывать акцию, он точно хороший человек, который разделяет любовь к русскому языку и грамотности. Но главное — коммуникация состоится при любых трудностях.

Однако иногда в городах случались конфликты. Например, человеку, который хотел быть организатором, не нравилась работа нынешнего координатора. Или частые списывания текстов. В таких случаях приходилось вмешиваться федеральной команде — проводить беседы, летать в города и разрешать споры.

В один момент, признается Екатерина, сложности начинали забирать много внутреннего ресурса.

— Мне однажды сказали: «При переживаниях возьми листочек, прочерти полосочку посередине и напиши плюсы и минусы. И посмотри, чего больше». С диктантом были свои сложные, эмоциональные моменты. Тогда я в мыслях рисовала эту табличку и понимала, что с какими-то минусами могу мириться, потому что объем плюсов их перевешивал.

Команда Тотального диктанта на конференции в Новосибирске, 2019 г.

В студии онлайн-марафона, который проводили во время пандемии ковида, 2020 г.

В 2021 году Екатерина Тупицына ушла из проекта. Тогда он не выиграл средства от Фонда президентских грантов. Появилась сложность — выделение зарплаты штатным сотрудникам. Если в студенческие годы работа была больше волонтерской инициативой, то со временем стала постоянной.

— Да, любовь к диктанту велика, но к институту самосохранения и к себе — выше. Оставаться в диктанте финансово я не могла себе позволить. Были свои обязательства, минимальные — аренда квартиры, питание.

Но расставание было недолгим — в 2023 году Екатерина вернулась в Тотальный диктант. Однако в другой роли. Сейчас она занимается корректурой: проверяет орфографию, пунктуацию в пресс-релизах, постах, курсах и других материалах.

Как поясняет Тупицына, быть сопричастным к большому делу — главная мотивация оставаться в проекте. Диктант — это внутренняя реализация, благодаря которой понимаешь, что твоя работа имеет действительно реальный и измеримый результат. Еще благодаря диктанту появилось большое количество знакомств. И это не просто контакты в телефонной книге. Это люди с разными навыками, которые помогут решить любой вопрос. И такие связи образовывались по-разному.

— Самым запоминающимся был автопробег. Мы ездили по городам, проводили разные мероприятия. И была эта атмосфера дороги, когда едешь по семь часов с остановками только на заправках, — вспоминает Екатерина. — Ждешь, пока водители разомнутся, пообедают. Пьешь кофе в стаканчике и смотришь на бесконечную русскую природу. И разговоры, которые вы ведете в машине или вечером, уже уставшие, в отеле. Это была какая-то автомобильная романтика: путешествие, работа, открытие новых городов.

Тотальный диктант — это бесконечная история, уверена Екатерина. Его сила в том, что он не закреплен на одном человеке. Если блогер не будет вести страницу, то она перестанет существовать. Но если из диктанта уйдет несколько человек — он не прекратит своей работы.

Диктант не завязан на личностях отцов-основателей, которые были раньше студентами. Не завязан на тех, кто долгое время был руководителем. Не завязан даже на тех, кто в нем работает,

— объясняет Тупицына.