Так что строгие филологи рассматривали каждое мое слово и каждую букву, даже пробелы между слов, буквально под микроскопом. Пока я не взмолилась: «Братва, текст — живая субстанция, он не выдерживает такого пристального взгляда и начинает трещать по всем швам».
Тем временем количество историй, которые я должна была сочинить, росло как на дрожжах: сначала четыре основных, потом еще один — для организаторов Тотального диктанта, которые будут проводить весной диктанты в своих городах и поэтому не смогут вместе со всем миром написать общий. А для детей? Вы же не оставите их без отдельного диктанта! И — на радость всем — финальный диктант на Красной площади! Роман, который шел у меня на всех парах, был заброшен. Творческие встречи, библиотеки, книжные фестивали. Разные города: Томск, Тюмень, Благовещенск, Баку, Архангельск, Уфа, Тамбов, Нижний Новгород.
В январе 2025 года демодиктант я читала на конференции в Петербурге. Это был рассказ о доме, где я родилась и прошло мое детство, о первой московской высотке в Большом Гнездниковском переулке в центре Москвы, по которому очень скучаю. Там жили мои бабушка с дедушкой, родилась мама. Там крыша заменяла жильцам двор. На десятом этаже располагалось издательство «Советский писатель». Отправляясь гулять на крышу, мы сталкивались нос к носу в лифтах, на лестнице и в коридоре с живыми легендами, но кто движется тебе навстречу и отвечает на твое «Здрасьте!» — для нас пока оставалось тайной. Михаил Булгаков называл наш дом заколдованным — здесь Мастер впервые встретил Маргариту. Сюда захаживал по издательским делам Борис Пастернак, наведывался в гости Маяковский, Юрий Олеша сочинял «Ни дня без строчки». «Председатель земного шара» Хлебников, глядя на Москву с высоты птичьего полета, размышлял о судьбах человечества.
Из достойнейших городов, что сражались в Петербурге за звание столицы Тотального диктанта, выиграл Сириус. Перед началом диктанта я раздавала автографы на открытках с моей сияющей физиономией, и служба безопасности вокруг установила заграждения, словно я футболист Мбаппе в кругу яростных фанатов. Сам диктант помню как в тумане: амфитеатр, похожий на Колизей, камеры, публика… Я в ослепительно-желтом пиджаке, купленном в Триесте, где Джойс написал свой роман «Улисс». Мне страстно хотелось, чтобы никто не сделал ни одной ошибки.